Премьера ленты «Последний герой», поставленной Алексеем Учителем и посвященной
Виктору Цою, состоялась в начале весны. Фильм прошел тихо и особого энтузиазма
не вызвал, но и явной хулы тоже. И это полное отсутствие сенсационности – и
вокруг картины, и в ней самой, в ее эмоциональном составе, - показалось мне
интересным.
А чуть позже на лотках появилась книга «Виктор Цой. Стихи. Документы.
Воспоминания», выпущенная издательством «Новый Геликон», что в
Санкт-Петербурге, и составленная Марианной Цой и Александром Житинским. И их
сочетание в общей атмосфере повсеместного обожания ушедшего певца показалось мне
еще интересней. Хотя сравнивать их бессмысленно, слишком разные задачи, но об
этом ниже. Общее одно – интонация спокойного рассказа. Никакой экзальтации.
Каждый говорит о своем Цое, тексты чуть шероховаты, сюжеты повторяются, порой и
не вспомнишь, прочитал или услышал. Но – никто никому не мешает. И вопреки
уверениям наших теоретиков постмодернизма (например, Вячеслава Курицына),
уверяющих, будто вся история рока мифологизирована, мифом тут, извините, и не
пахнет. Это когда делается История с большой буквы – вот тогда жди очередной
мифологизации события, карьеры или какой-либо фигуры. А здесь документальная
основа, без специально подчеркнутой «правдивости» - а просто так было, так
запомнилось, таков биографический, сюжетный фон, на котором стремительно разыгралась
эта удивительная судьба. Сразу и не поймешь, где пролегла граница, черта,
отделившая Цоя от внимающей ему публики, от почитателей, «фанов», соратников и
вообще окружавших его людей. Вот произошла катастрофа, собирают уцелевшее, и
как тут удержаться от пафоса, равно как и от соблазна «олитературить» жизнь,
оформить ее в этакий захватывающий боевик с финалом, обрывающимся в трагедию.
Но удержались. Благодаря чему? Кажется, нашел слово: целомудрию в отношении к
памяти артиста. В эпоху, когда только и есть, что чужое горе, неожиданно для
очень многих горе оказалось общим. И вот книга и фильм сами по себе, а шум
около Цоя – сам по себе. И уже трижды отпетая рок-культура что-то должна
сказать, помимо протеста. Раньше как-то не очень были слышны слова, больше
«акции», концерты, фильмы – все, что вокруг. Теперь можно сосредоточиться, в
том числе и критику, никогда специально не занимавшемуся роком, но оценившему
явление личности и неожиданно для себя тоже тяжело переживавшему трагедию. В
сущности, эти заметки лишь малая часть долга, который хотелось бы отдать, - да,
есть вещи, далекие от возможного формулирования. Слишком живые.
