Что касается фактов - вы их, наверное, знаете. Может быть, и получше меня. Я
могу написать, что в 1982 году молодой человек, которого звали Виктор Цой... И
так далее. Но это называется - отбывать номер. Поэтому для обязательной
программы отвожу отдельные абзацы. А сейчас - ностальгические воспоминания о
двух интервью - с комментариями. "Кино" - каким я его застал.
Поздняя осень 1987 года. Ленинград. Снег. Жуткий холод. Я вхожу в подъезд
стандартного дома на самой окраине города, звоню в дверь. Открывает молодой
парень в джинсах, черной майке с белым трафаретом "Спасем мир",
огромными буквами. Такие майки носят многие ребята из Ленинградского рок-клуба.
Южное лицо, короткие волосы. Он оглядывает меня с головы до ног - что за тип
пожаловал? Разговор с гитаристом "Кино" Юрием Каспаряном начинается
на кухне.
- Кто тебя интересует? "Алиса"? "Аукцион" и мы? Странная
компания. Какое мы имеем к ним отношение? Мы - элитарная группа.
Каспарян улыбается. Весь он - странный сплав иронии, какой-то флегматичной
энергии и обязательного косноязычия. Он не привык давать интервью. Правда,
однажды, как гласит легенда, шутник Курехин выдал его наивным журналистам за
Бориса Гребенщикова после одного из прибалтийских концертов "Популярной
механики". Каспарян важничал и время от времени изрекал сакраментальную
фразу, приписываемую Петру Мамонову: "Я обещал своим ребятам тысячи и
тысячи".
Сейчас Цоя в городе нет, живет он на чьей-то квартире в Алма-Ате, снимается в
"Игле", фильме Рашида Нугманова. Отдуваться приходится Юрию.
Здороваюсь с его родителями. Проходим в комнату. Тахта, столик, кассеты,
колонки и картины.
- Вот эту Боб Гребенщиков написал. А эту - Джоанна. Правда, хорошо?
Юрий ставит кассету.
- Ты слышал "Союз композиторов"? Можно сказать, дочерняя группа
"Кино". Конечно, главные там не мы, есть пара ребят, "новые
композиторы". Собирают синтезаторные звуки. Но мы все им помогаем, кроме
Вити, и второй состав тоже. Отличная дискотека, а?
Итак, узнаю, что у "Кино" есть "дублеры". Слушаю
"поп" с кассеты. Тексты - положенные на клавишный вой переговоры
Гагарина с Королевым перед запуском "Востока-1" плюс отрывистые
знаменитые "да" Капицы- младшего, списанное с
"Очевидного-невероятного", лондонские уроки английского. Черновые
записи готовящегося альбома "Союза композиторов" напоминают отчет об
испытаниях нового программируемого синтезатора - впрочем, так, наверное, оно и
есть - Юра с детской увлеченностью рекламирует новую игрушку.
- Хороший синтезатор. Вот хор девушек, - Каспарян улыбается, - это на радио и
телевидение не пропустят... Жаль, плохие у них заставки.
Я слушаю вздохи под бойкий шелест ритм-компьютера и делаю вид, что мне очень
интересно. Юра перебирает пальцами воздух, показывая на воображаемой
соло-гитаре свою партию. Он дествительно гитарист. Я включаю диктофон.
- Что ты можешь сказать о Цое? - спрашиваю я. Юрино косноязычие тотчас начинает
прогрессировать.
- М-м-м, э-э, угм - говорит Каспарян, потом принимает максимально торжественный
вид и выдает:
- Я думаю, Цой уже сейчас великий человек. Но в будущем, верю, он станет еще
круче.
- А как тебе его тексты?
- Они мне всегда нравились. Но вообще-то я в текстах ничего не понимаю. Знаешь,
иногда Цой показывает песню - и мне не нравится. Думаю, ну что здесь играть -
три аккорда. А потом поиграю - кайф.
