- После смерти Виктора ты порвал связи со всей ленинградской тусовкой.
Почему?
- Ленинградскую тусовку я изучил достаточно хорошо, и меня не устраивают ни
уровень, ни цель их творчества. - Можно ли сказать, что ты нашел себя в последние два года?
- С одной стороны, я себя и не терял, с другой - нашел еще множество
"я". В последнее время занимался композицией на основе "Атриум
Алфавита" - концепции, разработанной художниками Сергеем де Рокамболем и
Анной Николаевой. Эта многогранная модель позволяет изучать космические
процессы во всех направлениях. Считаю, что мои изыскания в этой области
увенчались успехом. Сейчас готов к записи первый альбом. Эту музыку невозможно
отнести к какому-либо направлению. Она создана с учетом последних достижений
математики, психологии, философии и скользит по граням этих и других наук и,
конечно же, искусств. Но я не музыкальный критик и воздержусь от дальнейших
описаний. - Пару лет назад ты ездил в Швейцарию заниматься боевыми искусствами...
- Боевые искусства - это особый мир, который я познал благодаря моим друзьям и
учителям Эрику и Монике Голови. Я не вижу смысла рассказывать что-либо о боевых
искусствах, могу только заметить, что стили, которые я изучал, имеют мало
отношения к ломанию кирпичей и мордобою. Это тонкие техники высокого класса. - О чем ты мечтаешь?
- Мечты совпадают с моими планами: освоение новых музыкальных пространств,
новые альбомы, концерты... - Какую музыку ты слушаешь сейчас?
- Разную. Классику, джаз, этническую, духовную музыку разных конфессий,
ритуальную, старинную, фольклор, разный авангард, рок, поп, acid во множестве
комбинаций...
Игорь Тихомиров
- Чего тебе более всего не хватает после смерти Виктора?
- Его самого. Человека, Виктора Цоя. Не хватает работы, задействованности.
Поэтому я и бросаюсь во всевозможные проекты. - Успех группы "Кино" был в своем роде беспрецедентным для
отечественных рок-групп. Как вы сами к нему относились? И как ты считаешь, не
погибни Виктор, не стал бы он жертвой этого самого успеха? Не оброс бы жирком,
как многие поп-звезды?
- К успеху мы всегда относились иронически. Ну а что касается прочности его
потенциала... Он был человек очень чувствительный и тонкий, все переживал
болезненно, все пропускал через сердце. И хотя внешне был аполитичен, все
видел, обо всем думал... Мне кажется, заряда его энергии хватило бы еще
надолго. - Я помню, ты очень тяжело переживал гибель Виктора, на длительное время как
бы вообще исчез из жизни...
- Трудно было. У меня эти несколько месяцев слились в какой-то сплошной кошмар.
Гибель близкого человека всегда тяжело переживается, а здесь это еще было
связано с неизбежным крушением жизненных планов, которые были выстроены уже
надолго вперед: запись альбома, поездка в Японию... Истеричные похороны,
бесконечные интервью какие-то, жуткие финансовые разборки и изнурительная
работа над альбомом, которая в основном свалилась на меня. Ребята вели себя
довольно инфантильно, по большей части боролись с Айзеншписом. Я же чувствовал,
что есть материал и его надо издать - остались демонстрационные записи,
сделанные на нашей студии. Аранжировки прикидочные, но, к счастью, голос был
записан на отдельном канале. Его можно было выделить и доработать все
остальное. Весь сентябрь провели в студии в Москве, а "доводить до
ума" поехали во Францию. Хотелось сделать хороший, максимально
профессиональный звук. Когда все было кончено, приехал домой и
"вырубился". Выйти из этого состояния было непросто. За струны
дергаю, а музыки нет... Плюнул на все, сидел дома, в зависимости от времени года
катался на лыжах или купался, в общем, приходил в себя. - В каких проектах ты сейчас участвуешь?
- Работаю с питерским вокалистом Игорем Семеновым. Только что закончил альбом
"Сын Солнца". Мне он очень нравится. Настоящий русский рок, без
всяких попыток имитировать Запад. Работаю также с гитаристом Ляпиным, но это
джазовый проект. - Какие у тебя отношения с другими участниками "Кино"?
- Приятельские. Правда, встречаемся нечасто и теплой дружбы нет. Каждый занят
своим делом. Георгий всегда говорил, что он скорее художник, чем музыкант,
музыка для него была лишь хобби. Юрик любил помудрствовать. Сейчас, как мне
кажется, он уже мудрствует лукаво. Я никогда, правда, особенно не вникал в то,
чем он занимается, мне это не очень интересно. - Я знаю, что ты сейчас занят созданием музыкального клуба.
- У нас в Питере клубов маловато. А те, что есть, ориентированы на две
крайности: либо танцевальная DJ-музыка, либо радикальный панк. Огромные пласты
рокового мэйнстрима, арт-рока, фьюжн остаются незадействованными. Для музыкантов
в каком-то смысле сейчас получить возможность выступить ничуть не легче, чем во
времена застоя. Никому ничего не нужно. А если и нужно кому-нибудь, то эти
музыканты и их потенциальная публика никак не могут состыковаться. Вот для
того, чтобы это произошло, и нужен новый клуб. Хочется создать такой, в котором
звучала бы самая разная музыка, включая джаз, в котором не было бы кастовой
замкнутости, а был хороший, доброжелательный настрой ко всем. - А что ты слушаешь сейчас, следишь ли за современной музыкой?
- За модой особенно не слежу, многое пропускаю, но кое-что из нового мне
интересно. Есть и эталоны. Раз в полгода переслушиваю с огромным удовольствием
„Неаvy Weather" группы Weather Report. - Группа "Кино" играла поп-музыку, классную, умную, но поп-музыку
- вид искусства наиболее скоротечный, привязанный ко времени. Уже прошло почти
пять лет с тех пор, как группы нет. Как ты сегодня относишься к этим песням? Не
потеряли ли они свою силу? Или наоборот, обрели статус классики?
- Не знаю. Я не могу к этим песням относиться объективно. В те нечастые
моменты, когда я их слушаю, я слышу не музыку, а время и вижу все то, что
происходило, когда эти песни записывались... Я ностальгирую.
