In Memoriam Юрис Вилцанс специально для русского издания "Диены"
(Латвия)
Памяти человека, который хотел создать "новую музыку для нового
поколения"
Когда десять лет назад Борис Гребенщиков в электричке случайно услышал песню
Виктора Цоя Мои друзья, он, наверное, и не подозревал, какие потрясения в
будущем уготованы Судьбой музыкальной жизни России.
Должен ли был БГ стать детонатором этих событий? Или же перстом судьбы? Не
знаю, но в этот момент в электричке в руках Бориса Гребенщикова оказалась
судьба человека, ансамбля, поколения. БГ почувствовал эту неотвратимость и свою
роль в какой-то игре, процессе, который вот-вот должен начаться. И, думается,
это было нетрудно, поскольку - не о том ли поколении, к которому принадлежал и
Борис Гребенщиков, была эта песня? И в конце концов, не говорилось ли в ней о
нем самом?
Мои друзья всегда идут по жизни маршем
И остановки только у пивных ларьков...
Позднее, когда они познакомятся ближе, БГ станет решающим фактором в создании
первых профессиональных записей. Цой, Леша Рыбин (Рыба), басист Михаил Васильев
из Аквариума с помощью синтезатора запишут первый альбом Кино - 45 (Гребенщиков
играл на гитаре), песни которого Время есть, а денег нет; Электричка; Белая
гадость и Бездельник станут хитами.
Но когда Борис Гребенщиков ехал в той роковой электричке, Виктор Цой, по словам
его жены Марианны, еще не начал жить. Кино еще не было. Мир Цоя ограничивался
Палатой № 6. Немного позднее - Гариным и гиперболоидами.
Многие биографы Виктора Цоя отмечают, что он вышел из андерграунда. Сам Виктор не
любил подобных классификаций ("Я был очень романтичным молодым человеком,
но я никогда себя никак не называл").
Мне кажется, что андерграунд в биографии Виктора - что-то условное, скорее,
легенда, поскольку очень хорошо покрывает "белые пятна". Вообще же
подростковые годы Виктора Цоя прошли вполне "нормально" - он хорошо
рисовал, посещал студию Дворца пионеров им.Жданова. Участвовал в выставке
молодых художников города Ленинграда, где удостоился второго места за
политически актуальный рисунок Все на БАМ, на котором изображены молодые люди с
гитарами. После окончания школы поступил в училище Серова на оформительский
курс.
Разумеется, везде, где бы ни учился Виктор, создавались гитарные ансамбли. Со
второго курса училища Серова выкинули весь ансамбль, а Виктора через комиссию
по делам несовершеннолетних направили в вечернюю школу.
Те, кто в этих фактах ищет какой-то необыкновенности или обреченности,
наверное, разочаруются или вынуждены будут создавать в воображении легенду.
Обреченность, разумеется, присутствовала. Должно было свершиться то, что
позднее и произошло. Случайностей не бывает. Иными словами, все случайности
закономерны. Дружба и благосклонность Бориса Гребенщикова были так же
неотвратимы, как музыка, слава и судьба Виктора Цоя.
"Я никогда не шел тяжело, занимался только тем, что нравилось, -
высказался в одном из интервью Виктор и продолжил, - Я ничего не
"создаю" на сцене, просто выхожу на сцену и пою: я сам - образ".
Разумеется, ни один художник особо не афиширует внутренние муки и противоречия,
моменты отчаяния и внутреннего кризиса. Это обратная сторона маятника.
Однако прислушаемся к словам Виктора Цоя. Нельзя отрицать, что на его
творческом пути несомненно наблюдается известная легкость. Это можно
сформулировать иначе: не бороться с судьбой, принять свою обреченность (даже
если ты не звезда, поскольку каждый на этой планете все равно должен выполнять
какую-то задачу). Или попросту - не плевать против ветра.
