У Марьяши и
Цоя родился сын! Меня пригласили в гости.
Я застала Витьку в ванной: он с наслаждением купал маленького Сашеньку.
Смотреть на них было одно удовольствие. Сделав все, как положено, молодой папа
положил ребенка на полотенце, промокнул, запеленал умело и нежно и передал
подошедшей жене на кормежку.
Должно быть, Витя счастлив: теперь у него есть и успех, и дом, и сын!..
Прошло еще несколько лет. Опять наступила зима. Однажды вечером, возвращаясь с
работы, возле кондитерской фабрики им. Крупской я нос к носу столкнулась с
Рашидом Нугмановым.
- О! Привет! Ты откуда и куда?
- От вас. А куда - несложно догадаться.
- Да уж. Понятно. Кто у нас?
- Цой. Мы вдвоем решили заехать.
Рашид полетел за бухлом, а я поплелась домой с некоторым смятением в душе. Я
знала, что Цой теперь живет в Москве, что у него вместо Марианны - Наташа
(маленькая?), что он знаменит. Тася рассказывала про их случайную встречу на
Владимирском («важный, нос выше головы, я ему, чего, мол, не здороваешься, зазнался
что ли, крутым стал, а он заулыбался, отшутился, ишь какой!..»)
Цой сидел на диване в любимой позе: положив ноги на стол. Я почему-то не могла
отвести взгляд от красных носков. Разволновалась, словно пришла не домой, а
туда, где меня не особенно ждали. Неловко снимала пальто, тараторила про Рашика
- противно суетилась. Цой же почти не двинулся -так: легкий поклон, шевеление
руки с сигаретой... Скульптура. Майк разговор не поддерживал и никак мне не
помогал. Кажется, он хотел поскорей выпить.
Наконец вернулся Рашид- милый, приветливый, спокойный. Интересно рассказывал
про кино, про съемки. Я поглядывала на Цоя и молчала, боясь от смущения
сморозить очередную глупость, спросить невпопад. Да и не о чем спрашивать. Как
жена-дети? Каковы творческие планы великого артиста?
Мне вдруг показалось, что Витя усмехается. Нет, не может быть. И все-таки он
смотрит с вызовом, с иронией и почти ничего не говорит. Зачем он здесь?
Увидеть, что Майк потолстел и поседел, что я так же плохо одеваюсь, что в нашей
комнате осталось все по-прежнему?
Украдкой глядя на неподвижное лицо, я думала с тоской: неужели это тот самый
мальчик, который поздравлял меня с японским Днем девочек, а я его -с Днем
мальчиков, тот Витька, который пил вместо кофе цикорий и застегивал Женьке
ползунки? Интересно, мне сейчас неловко за себя или за него?..
Цой, миленький, ты что-то напутал! Это же Майк, твой учитель, тоже не последний
музыкант, между прочим! В этой неказистой комнате ты столько раз ночевал!..
Модный стал, богатый. Но ты был красив и в старой бордовой рубашке и в потертых
штанах. Ты сейчас - замороженный Кай...
Я мучалась и хотела, чтоб он поскорей ушел. Я хотела, чтоб он никогда не
уходил...
Ушли. Мы с Майком вздохнули: «Звезда, однако!», посмеялись, погрустили.
***
В то, что
погиб, я сначала не поверила. Но стали названивать люди, и поверить пришлось.
Мы куда-то приехали, там было полно знакомого и незнакомого народа, многие
плакали, а до меня никак не доходило: как это Цоя нет? Тогда еще наши друзья не
умирали так часто и такими молодыми...
На кладбище не была. Я приехала к Вячеславу (одна, без Майка). По радио
передавали песни Виктора Цоя, рассказывали биографию Виктора Цоя, вели репортаж
с похорон Виктора Цоя... До меня вдруг дошло, что я не увижу Витьку НИКОГДА и
НИГДЕ! Пусть мы и раньше не часто виделись, пусть бы он жил хоть в Америке или
в Японии со своей Наташей - я бы знала, что он есть, смотрела бы по телевизору
концерты. И была бы надежда встретиться - на Владимирском, на Арбате, на
Елисейских Полях, на Луне - когда-нибудь... Я весь день плакала, говорила и
плакала. Вспоминала шелкового смуглого мальчика и опять рыдала. Какое жестокое
слово: «никогда»!..
***
В день гибели Цоя потрясенный Костя Кинчев сказал: «Я знаю, кто следующий:
следующим буду я!..» Следующим был Майк...
***
Сон, который мне приснился в ночь на 30-е августа 1993 года. Цой в пушистом
свитере ярко-василькового цвета, улыбаясь, выходит из дорогой машины. Следом
вылезает незнакомая девушка. Цой ее любит, меня они тоже любят и зовут к ним
жить вместе. У девушки светлые волосы, доброе лицо, очень тонкие светящиеся
пальцы. Мне с ними хорошо, но я отказываюсь из гордости. Объясняю, что не хочу
быть третьей лишней, и делить никого ни с кем не буду...
