Целуем
бессчетно раз. PS. Ура!»
Я похихикала; молодец, Марья; Витя с ней точно не скучает. Повздыхала,
представив горы, южные пряные запахи, загорелых людей, теплые волны. А я сижу в
надоевшем городе, в провонявшей табаком коммуналке и отчаянно завидую моим
друзьям. Как им весело вместе! Я тоже хочу к ним!...
Прошло
какое-то количество лет. К нам в гости приехал бывший барабанщик «Зоопарка»
Андрюша Данилов. Майк был нерасположен его развлекать, поэтому придумал
культурную программу:
- Наталья, сходите вместе к Паше Краеву: сегодня «квартирник» у Цоя и Рыбы.
Андрюшка загорелся, я тоже была не прочь повидаться со старыми друзьями. Тем
более, жил Паша в двух трамвайных остановках от нас.
Концерт, по-моему, был хороший: песни шли плотно, народу- полно, слушали,
подпевали, вином сухим угощались. Цой был в черном, элегантен и спокоен. После
концерта у Паши остались «свои», еще немного посидели. Рыбонька был все тот же
- мой «братец», улыбчивый и теплый. Витькина сдержанность слегка обескураживала
(шоколад с ментолом, конфета «Снежок»).
Мы с Андрюшкой отправились домой, Цой вышел с нами. Я ждала, что он хоть на
минуточку станет прежним Виктором Робертовичем - пошутит (пусть даже надо
мной), возьмет за руку (на секунду, забывшись), спросит про Женьку!... Нет, Цой
шел себе и слушал Данилова. Я изо всех сил изображала безразличие. Ну не
виделись, ну увиделись, мне тоже про него неинтересно, не очень-то и хотелось.
Главное, согнать краску с лица и отвечать по возможности остроумно. Если
спросит. Спросил:
- Наташ, а сколько Майк зарабатывает в Москве?
Я глотнула и сразу успокоилась:
- Понятия не имею.
- За сольные «квартирники» он сколько получает?
- Говорю же: не знаю. Майк в Москве пьет только коньяк, а ездит только на
такси. Он этот город плохо переносит.
- Ну, хорошо, а сколько он привозит?
- И этого я не знаю, не имею привычки пересчитывать. Что привез - за все
спасибо.
- Я тебе не верю, - сказал Витька ласково.
- А ты перед Марьяшей отчитываешься за каждую копейку?
- Да она сама договаривается насчет концертов.
- Ну, это другое дело. Я, правда, не знаю... Мы пришли. Не зайдешь? Сам
спросишь.
- Не могу, спешу. Пока!
- Пока!
Растерянная и расстроенная внезапной вспышкой меркантильности у
друга-бессеребренника, я сразу все выложила Майку. Он посмеялся, но не
осуждающе, а понимающе...
Опять какая-то по счету осень. У нас куча гостей, среди них - Цой и Марианна.
Витька добродушно издевается над приезжим мальчиком, который не к месту
употребил слово с уменьшительно-ласкательным суффиксом:
- Наташечка, мне тоже, пожалуйста, чаечечку с сахарочечком!..
Марьяша вдруг вызывает меня на конфиденциальный разговор и
начинается странный монолог о том, что Цоя могут забрать в армию, что она может
его спасти, но для этого им надо жить вместе. Комната есть, но эту комнату
Витькины родственники разрешат им занять только после свадьбы.
- А я-то при чем?
- Понимаешь, Цой тебя послушается. Скажи ему, чтоб он
быстрей на мне женился!
- Неловко как-то. Ты же знаешь, у нас были какие-никакие
отношения...
- Да-да! Он уважает тебя и сделает, что ты просишь! Спаси его!
Я немножко посидела и подумала.
- Ладно. Только у меня условие: ты будешь при этом разговоре
присутствовать!
- Хорошо, - сказала Марьяша и пошла за Витькой.
Цой в тот вечер все время улыбался, был невозможно мил. Марья сидела в углу
кухни, я - на деревянной скамейке.
- Надо поговорить, - сказала я серьезно.
- Давай, говори, - Витька пытался развалиться на узкой скамейке, вытянул ноги,
его глаза смеялись и опять обнимали.
Ну почему я должна лезть в это дело?! Ах, да: его надо спасать!...
- Вить, тебя сейчас могут в армию забрать.
- Ну.
- А тебе туда нельзя! Марьяша тебя сможет отмазать. Только для этого нужно,
чтоб вы жили вместе, а не слонялись. У тебя есть комната, да? Ты сможешь там
поселиться только после свадьбы. Женись на Марианне!
Цой молчал долго. Курил, рассматривал мое лицо, и глаза уже не улыбались - они
удивлялись. Потом он неторопливо потушил сигарету и сказал с расстановкой:
- Я пока не собираюсь жениться. Ни на ком. И тебе это
известно. Не о чем говорить.
- Но Цой!..
- Да ни за что!
Не обернувшись, Витька зашагал по коридору. Мы с Марьяной переглянулись,
вздохнули и тоже отправились к гостям.
Об этом случае я не рассказала никому. Ни Майк, ни Людочка не должны знать о
том, что мужчине сделали предложение, а он «Ни за что!». Еще и при свидетелях
(при мне, то есть...).
И вот я еду к Цою на свадьбу!.. Майк там уже давно,
а мне еще пришлось дождаться подружку (с ребенком надо кого-то оставить!),
приехала по указанному адресу, свадьба уже не пела и плясала, а ровно гудела.
Трезвому человеку там было не очень уютно.
Мне сообщили, что молодые то ли еще, то ли уже спят, к гостям я не спешила, а
сидела в другой комнате, где был Майк. Муж за мной поухаживал, принес чего-то
выпить-закусить, а сам продолжал разговор с незнакомым мне человеком высокого
роста, который, сильно покачиваясь, уставился на Люду Гребенщикову. Люда тоже
была сильно пьяна; дразнилась, ругалась, а потом схватила пустую бутылку и
швырнула ее в этого парня. Это был Володя Л., и пить ему, как потом выяснилось,
было категорически запрещено. Вдруг я заметила в руках у Вовы нож. И не одна я
заметила: все примолкли, только Люда куражилась, выкрикивая что-то обидное.
Майк спокойно подошел к Володе вплотную и стал тихо говорить что-то вроде:
- Старичок, успокойся, все хорошо. Дай мне нож. Что же ты так в него вцепился?
Непременно надо кого-нибудь потыкать? Ну, порежь меня.
Майк расстегнул рубашку. Я хотела подбежать, но вспомнила, что нельзя делать
резких движений. Рука с ножом двигалась уже не так размашисто, потом почти
остановилась и нацелилась Майку в живот. Я руками зажала себе рот. Нож
скользнул по коже, слегка порезав ее. Володя, словно протрезвев и опомнившись,
убежал. Все подскочили к Майку хлопать его по плечу, обнимать и благодарить...
Да уж, хорошая свадьба, правильная...
