...Помните эпизод в фильме «Асса» — поэта и музыканта Виктора Цоя друг пытается устроить в ресторан на работу «на эстраде»? Увещевания администраторши и ее ленивое сопротивление Цой слушает безучастно — мыслями он уже там, на ресторанном «пятачке», а его аудитория... многотысячный стадион, в едином порыве подхватывающий: «Мы ждем перемен!»

  В тот день, когда я встретилась с лидером группы, эта же песня и такая же кипучая энергия сотрясали своды «Юбилейного».

— Виктор, о Вас сложилось мнение как о не очень-то общительном человеке. Интервью с Вами в прессе и на телевидении столь кратки, что, как своеобразные «рекорды», достойны, пожалуй, книги Гиннеса.

— Все дело, конечно, не в каком-то имидже или интриганстве, чем «болеют» многие исполнители. Скорее, отношусь по своему характеру к категории людей замкнутых, молчаливых. Журналисты же часто предпочитают слушать, нежели расспрашивать и располагать к интересной беседе.

— Вот и хорошо, значит, Вам нужны вопросы! Пожалуйста: почему группа, одна из лидеров советской рок-музыки, называется так непретенциозно — «Кино»?

— Мы не рассчитывали, что когда-то за «это» придется отвечать всерьез. Ну «Кино» и «Кино». Было в этом слове что-то манящее и таинственное, что привлекает людей к этому виду искусства. Свою приверженность ему я, кстати, уже доказал: худо ли, хорошо ли, но снялся в нескольких фильмах. С удовольствием принял бы предложение сниматься еще.

— Тогда вопрос вопросов: каково мнение Виктора Цоя вообще о нынешнем состоянии рок-музыки?

— Не хотелось бы выглядеть категоричным, но серьезным явлением я ее пока не считаю. Слишком много в ней наносного, надуманного. «Роковая» волна, обрушившаяся сейчас на советских любителей рока, несет слишком много пены. Самое плохое, что у большинства появляющихся новых групп за яркими обертками и названиями — пустота. Уверен, что это не будет продолжаться бесконечно долго. Растущий с каждым годом уровень зрительской аудитории будет предъявлять все большие требования...

— Но при всем этом «Кино» сумело выделиться и продолжает удивлять своим неповторимым своеобразием...

— То, что получилось у нас, прошло серьезный экзамен и сверено с запросами тысяч и тысяч людей. Но при всей лестности отзывов я прекрасно отдаю себе отчет в том, что все это ненадежно и скоротечно. Здесь я не питаю никаких иллюзий. И если вы сейчас спросите меня о планах на будущее, то я лишь разведу руками — их у меня пока нет. Пытаться угнаться за популярностью — значит, подчинить себя жестокому ритму. Это не для меня.

— Вы производите впечатление человека, который превыше всего ценит свободу творчества, а точнее — собственную независимость.

— Возможно. Я всегда делаю то, что мне нравится, и то, что у меня получается лучше всего. Этими же принципами руководствуются и мои единомышленники. Кстати, может, потому и состав группы неизменен в течение всех лет существования.

— Сколько дорог Вам, Виктор, пришлось пройти, прежде чем выбрать одну?

— Мне 27 лет. Но никакого законченного образования, кроме средней школы, я не имею. Правда, немного учился в художественном училище имени Мухиной. Но жизнь распорядилась иначе, хотя у меня и поныне сохранилось пристрастие к живописи. А к музыке я пришел своим путем: работал где угодно — и сторожем, и в котельной, зато целые дни напролет отдавался любимому делу.

— Что бы Вы пожелали нашим читателям в наше бурное время на прощание?

— Я певец, музыкант, а не политик и прорицатель. Все мои пожелания — в моих песнях.

   (C) Г. КАИПОВА