О Викторе Цое мы знаем очень много, он уже стал легендой, вошел в историю
рок-н-ролла, однако песни его продолжают слушать, и часто они становятся
источником новых творений.
Дань памяти.
Так, например, сейчас идет работа над трибьютом «КИНО», в который войдут
кавер-версии цоевских вещей в исполнении таких современных групп, как «Король и
Шут», «Мумий Тролль», «Zемфира», «Кукрыниксы», «МультFильмы», «Чичерина». Эта
необычная запись, уже сейчас, до своего выхода, названа проектом года, станет своего
рода данью памяти музыканту, ушедшему из жизни, но не из памяти поклонников.
Прошло уже десть лет с того злополучного августовского утра, когда Виктор Цой
погиб в аварии. До сих пор неясно, было ли это роковой случайностью, или
результатом чьих-то действий. Но для тех, кто продолжает любить Цоя, важна
память о нем, и именно с этим связаны ежегодные вечера, как тот, что 15 августа
пройдет в ДК им. Ленсовета.
Каким он был в 1989.
Одним из постоянных организаторов таких вечеров памяти является Юрии Владимирович
Белишкин, знавший Цоя близко и хорошо, поскольку был директором «КИНО» с начала
1988 года по конец 1989.
- Расскажите, как вы познакомились с Цоем?
- Я работал в театре «Бенефис». Открылась новая студия, которой руководили
Боярский и Розенбаум. Боярский и пригласил меня, чтобы я занялся в этом театре
рок-н-роллом. В сентябре 1988 года я организовал первые концерты «ДДТ» в СКК и
вел переговоры с «КИНО». Долгое время пытался связаться с кем-то из них и вышел
в конце концов на Каспаряна, и он сказал, что Витя появиться летом… Мы
встретились на улице Жуковского у театра-студии «Бенефис», так и познакомились.
Было два вечера на квартире у Гурьянова (барабанщик группы); Виктор
прислушивался, присматривался, молчал, курил, и вдруг такое предложение – быть
их директором.
- Вы говорили, Цой был необычайно скромным человеком.
- Очень. Он же полукровка – отец кореец. Может быть это какие-то восточные
дела. Эти люди вообще более скромные и стеснительные. А Цой, уже будучи
суперзвездой, был очень стеснительным. Это не напускное, он человек совершенно
не пафосный. Наверное, это корейская черта.
Звезда по имени Солнце.
- Вы помните, как записывался альбом «Звезда по имени Солнце»?
- Меня удивило, что делалось это очень легко. Он писал вокал почти всегда с
первого дубля. Делалось все в охотку, с шутками. Там была небольшая студия, и
мы обычно проводили время на кухне, пока кто-то из музыкантов записывался.
Курили, пили, слушали музыку, потом он заходил в студию и без напряжения, без
пота, без споров легко работал. За эти полтора года я не видел его с ручкой или
чтобы он что-то записывал – ноты или слова. Все происходило очень незаметно для
постороннего глаза.
- А поему альбом писался на студии Валерия Леонтьева?
- Эта студия тогда была одной из лучших в Москве. Мы устраивали ему концерты в
«Бенефисе», а он преложил нам эту студию. К Цою вообще артисты относились очень
хорошо. Ведь он был нормальным человеком, помимо того, что очень интересный в
творчестве.
Был однолюбом и не любил душных людей.
-Что в тот период происходило в его личной жизни?
- Он постоянно был с Наташей Разлоговой. Можно считать это гражданским браком.
Она ездила с ним на гастроли. Он был однолюб – у меня такое ощущение. Когда
сегодня мальчишки ходят в футболках Цоя, не разу не видя его, наверное, они
что-то чувствуют – какую-то цельность этого человека. Знаете, если б он
занимался не музыкой, а чем-то другим, он все равно был бы интересным
человеком, потому что был симпатичен в общении – немногословный, нешумный,
приятный…А еще он не любил душных людей, как он их назвал, которые вязнут,
виснут…
(C) Анастасия Грицай
