О Цое можно снять десять фильмов. Можно рассказать его биографию: кто мама, где родился, как учился. Можно сделать целую серию воспоминаний: посадить перед камерой его друзей - и пусть говорят. Но так снимать я не мог. Наверное, я мог снять только то, что в результате и снял: свое собственное, совершенно субъективное впечатление о нем. Предложения сделать картину о Викторе обрашились на Алексея Учителя практически сразу же после аварии. Автор нашумевшего "Рока" - фильма, представившего миру Цоя, обладал (это все знали) массой материала, не вошедшего в картину. Стало быть, сам бог ему велел заняться экранизацией жизни рок-звезды. Но Учитель отказался наотрез. Во-первых, очень все это попахивало спекуляцией на имени. А во-втроых: - У Виктора был близкий друг - Рашид Нугманов. Тот самый, что снял "Иглу". Право на фильм о Цое принадлежало ему. Именно поэтому я и предложил Нугманову: все, что у меня есть, - в твоем распоряжении. Но прошло около года, и Рашид признался: "Не могу. Мы с ним были слишком близки..." В общем, мне ничего не оставалось, как взяться за фильм самому.

- Картина называется "Последний герой". Хотя логичнее было бы назвать Цоя вашим первым героем...

- Да, фильм "Рок" действительно начинался для меня с Виктора. Все действующие лица фильма (кроме, пожалуй, Гребенщикова, которого я немного знал) откровенно мне не доверяли, как не доверяли тогда вообще документалистам и прессе. И связываться со мной не хотели. К Цою же вообще подступиться было невозможно. Тогда-то я, признаюсь, и вынужден был пойти на уловку. Разведка мне донесла, что Марьяна Цой ищет работу. Мы ей предложили пойти в нашу съемочную группу администратором. Благодаря этому нам и удалось попасть в ту самую, знаменитую нынче кочегарку и поставить там свою камеру. Но договоренность с Виктором была жесткая. Трое суток мы снимаем все подряд, ни во что не вмешиваясь. После этого Цой отсматривает весь материал. И если что-то ему не понравится - он посылает нас подальше, а информацию обо всем этом передает по цепочке другим музыкантам. Так и сделали. Мы отсняли - Виктор одобрил. После этого все остальные рок-группы принимали нас уже, как своих. А "Последний герой" - это уже не о Викторе. Да и весь фильм тоже ведь не о Цое. Это фильм - о героях, которых мы для себя выбираем. О том, откуда и как эти герои появляются. И почему такое гипнотическое действие оказывает на нас их смерть.

- Вы имеете в виду, что после смерти легче стать героем?

- И это, наверное. Но не только. Я пытался понять, почему мы ведем себя так, как будто смерть для нас важнее жизни. Почему мы тратим на нее гораздо больше душевных сил, чем на собственную жизнь. Я и раньше спотыкался об эти вопросы. Особенно после того, как сам оказался от смерти на волосок. Была такая же страшная авария - примерно за год до того, как разбился Виктор. Только чудом я остался жив. А когда Виктор погиб - я сел и заново прослушал все его песни. И был потрясен тем, что почти все они - о смерти, о ее предчувствии.

- Они, скорее, о соотношении жизни и смерти в судьбе каждого из нас...

- Только Виктор чувствовал эту взаимозависимость, эту грань между жизнью и смертью во много раз острее. Мне кажется, он предвидел свою судьбу и готовил себя к ней. Я вообще не могу отделаться от ощущения, что есть в Цое нечто шаманское, потустороннее. Причем это ощущение появилось у меня задолго до трагедии. Еще на "живых" концертах я чувствовал этот гипнотизм. С такой концентрвцией мифов и легенд вокруг одного человека я тоже никогда раньше не сталкивался.

- Но раньше никогда не было и такого повального увлечения экстрасенсами, колдунами и космическим разумом. Вероятно, причисление Виктора Цоя к лику святых, сотворенное сегодня его поклонниками, - просто продолжение волны.

- Возможно, я согласился бы с этим, если бы речь шла только о его фанатах. Но я, например, человек рациональный. С духами не общаюсь и склонности к медитированию не имею. Но уж слишком много вокруг Цоя происходит такого, что не поддается более или менее внятному объяснению. Когда в годовщину его гибели я приехал на кладбище, меня поразило то, что я увидел у могилы. Несколько сотен человек на коленях - в полном безмолвии! Часами! Мне всегда казалось, что обывательский интерес к смерти, ажиотаж вокруг гибели знаменитости - явления чрезвычайно быстротечные. Громогласно пострадать, воздать шумные почести - все это у нас как бы в традиции. Но и в традиции - отплакавшись, поскорее забыть. Или эти девочки, которые живут на кладбище уже полтора года? Сначала рядом с могилой поставили палатку. Потом, когда стало очень холодно, добились разрешения жить в кладбищенском туалете. У них нет своей жизни - есть только его смерть. Конечно, проще всего сказать: ненормальные. Таких, кстати, рядом с Цоем всегда хватало. Но большинство людей, с которыми я общался, никак не поворачивается язык назвать психами. У них умные, хорошие глаза. У них нормальные человеческие проблемы. "Космическая жена" Цоя (есть у нас в фильме такая героиня) - мать двоих детей, милая и совсем не глупая молодая женщина. А ведь многие встречи и диалоги вообще не вошли в фильм. Например, с девочкой из Запорожья, которая каждую пятницу записывает по три новые песни Цоя. Он якобы ей их поет.

- И что это за песни?

- Стилизация. Довольно точная, только примитивнее. Дело ведь не в песнях. Дело в том, что смерть одного человека заставила множество других людей жить по-иному.

      (C) И. Потехина