Когда группа
"Кино" стала популярной по всей стране, а Цой сделался настоящей
рок-звездой, изменились ли его отношения с друзьями? Иногда с приходом славы
человек отгораживается от своих прежних друзей и к нему уже не подойти на
пушечный выстрел. Из рассказа Ю. Белишкина можно понять, что Виктор Цой в этом отношении был не таким
человеком. Цой жил тогда в
трехкомнатной квартире у Гурьянова на улице Будапештской в Ленинграде. Родители
Гурьянова были на даче, и вся компания собралась вместе. Что удивило Белишкина
на этой встрече? Стол, на котором были сигареты и чай. Все было очень скромно.
Сидели, молчали, курили, что-то играли на гитарах, так продолжалось несколько
часов, и за все время каждый сказал не более тридцати слов. Беспрестанно звонил
телефон, однако никого в гости не приглашали. Густав вдруг встал и уехал на
вокзал - ему нужно было в Москву. Никакой шумной рок-тусовки, никакого шумного
застолья Белишкин не увидел...
УВЛЕЧЕНИЯ
Есть ли
вообще связь между личностью человека и его увлечениями? Конечно, есть.
Личность проявляется не только в работе, но и в немалой степени в увлечениях.
Главным увлечением Цоя были песни.
Удивительно работоспособный музыкант и поп-идол целого поколения Майкл Джексон
как-то сказал, что человек бывает только тогда счастлив и доволен своей работой,
когда она совпадает с его увлечением. Именно так; работа совпадает с
увлечением, т. е. первичным является увлечение. Но очень часто кроме основной
страсти есть еще несколько, так сказать, сопутствующих. Тогда это говорит о
богатстве человеческой натуры. Кстати, о необычности личности Цоя свидетельствует следующий факт.
"Он все
делал очень легко, если уж за что-то брался. Когда получал водительские права,
а было это, если не ошибаюсь, осенью 89-го, я сидел третьим в машине, где
Виктор с инструктором совершали "первую ходку". Так вот, он сел и
поехал. Я не поверил, что он сделал это впервые, но так и было. Я понимаю,
сейчас говорить, что он был такой звонкий, ловкий - трудно, но так и было. Так
же и английский выучил - с нуля, буквально за полгода. И когда мы были в Дании,
И в Копенгагене он давал интервью на радио на английском. Лихо у него это
получалось", - вспоминает менеджер группы
"Кино" Юрий Белишкин. А как описать личность Виктора Цоя? О многих чертах его характера мы знаем из рассказов
его и жены и друзей... О тех временах, когда Цой только начинал играть,
вспоминают его друзья - Максим Пашков, Андрей Панов и другие.
Максим:
"...человек он был мрачноватый. ...Таким был всегда. Конечно, всенародная
любовь его изменила. ...По природе он непробивной, патологически
застенчивый".
Андрей:
"Цой был всегда очень зажатый.
Комплексанутый, даже так скажу".
Михаил
Науменко: "...от него всегда исходил какой-то специальный флюид
одиночества".Юрий Белишкин: "...он таким и был. Молодой, но такой
серьезный".
Александр
Титов: "Витька меня всегда поражал. Он был человеком абсолютно неброским,
не умеющим себя подать, даже стеснительным в компании. У меня до сих пор такое
чувство, что я не знаю о нем и половины. Есть такие люди - когда начинаешь с
ними знакомиться ближе и что-то в них приоткрывается, то ты видишь, что вообще
их раньше не понимал. Общаясь с Витькой, я постоянно убеждался в таинственности
его натуры. Он был очень сильный человек, очень сконцентрированный. Мог часами
играть на гитаре и петь одну и туже песню - прорабатывать ее для себя. Но чего
никогда не было в Цое - так это
позы. В нем было геройство, но геройство абсолютно естественное, органичное.
Оно было также натурально, как и каждое его движение. Кстати, поэтому не было
случая, чтобы кто-то подошел к Витьке после концерта и сказал: "Цой, у тебя шоу сегодня было
хреновое".
"Цой же вызывал симпатию как у людей его
совсем не знавших, так и знавших Витю только по песням, но не в лицо. Своим
поведением, имиджем, общением, какой-то, в хорошем смысле, дистанцией. С одной
стороны, он был человек загадочный, но в то же время и обыкновенный, такой как
все" - Юрий Белишкин.
Все, что он
делал, было абсолютно органично. Под стать своему характеру он и одевался -
только в черное. В костюмах, даже черных, тем не менее, не ходил. Костюм купил,
но так ни разу и не надел. Все черное - сумки, куртки, футболки, туфли, сапоги.
Все это покупалось обычно за границей. Он не был рабом вещей, но в одежде был
рабом черного цвета.
У Рашида
Нугманова есть свое мнение: "Часто о Викторе говорят - одиночка. Конечно,
говорить можно по-всякому, но что касается конкретно Виктора, то он вообще не
любил оставаться один. Не то, чтобы он чего-то боялся, просто не мог один и
все. Кто-то все время должен быть рядом с ним. Я это не раз замечал. Цой очень
не любил в гостиницах жить. Когда он приехал на съемки той же "Иглы", я ему сказал: "Вот
твой гостиничный номер. Он все время будет за тобой. Пожалуйста, если тебе
нужно будет уединиться, побыть одному..." Цой ни разу им не
воспользовался. Он все время жил у нас. И когда говорят о Викторе, что он
человек необщительный или грубый, отталкивает людей, - это не так. Просто,
особенно в последнее время, он общался с очень немногими, но с друзьями был
замечательным, открытым человеком". Согласитесь, это мнение никак не
соответствует определению Максима Пашкова - "мрачноватый". Сам же
Виктор говорил о себе так: "..Я не такой замкнутый, как может
показаться".
Вспоминает
Нина Барановская: "...когда я стала работать в рок клубе, мы, конечно,
стали чаще общаться. Я занималась литовкой текстов, и мне приходилось читать их
сразу, как только они создавались. И тут с Цоем, наверное, было проще всего,
потому что он не то чтобы сразу на все соглашался, но у него не было такого
революционного задора, как у Борзыкина, когда любой ценой надо этот текст
залитовать, добиться, встать на уши. Цой
к этому не прикладывал никогда никаких усилий, не уговаривал, не убеждал, не
упрашивал. Наверно, поэтому все получалось само собой. И не потому что тексты у
него были менее революционными, чем у Борзыкина. Скажем, то, с чем он выступил
на фестивале в ДК "Невский", по социальной значимости, о которой
тогда все любили говорить, было ничуть не слабее".
Рашид
Нугманов: "Просто он являлся олицетворением романтизма, он в нем жил, он
был у него в крови".
Александр Титов: "Я не знаю ни одного
человека, который относился бы к Цою с пренебрежением или с непониманием. Даже
если они ни хрена не понимали и несли чушь, все равно это было доверительное
общение. Его уважали. Для меня он был последним героем, как сам себя
назвал".