продолжение......

     Веселиться у нас всегда умели - по случаю и без него. Все обещанное организаторы и Московский Дворец молодежи выполнили: был и фильм, и по бокалу шампанского на брата, и сорокаминутная очередь за пластинками, и торжественно объявленные Айзеншписом танцульки. И всего за 150 руб. Но почему-то без звезд.

     А звезды тем временем в компании с журналистами и прочими гостями, заглянув на пресс-конференцию с гитаристом "Кино" Юрием Каспаряном и тем же Айзеншписом, имели честь присутствовать на банкете с икрой и шампанским (естественно, в гораздо больших количествах). После окончившегося за полночь банкета они были развезены по домам на поданых к подъезду такси. Наверное, за те полтораста рублей, что были собраны с каждого из "простых" зрителей.

    Говорят, Марианна Цой выразила свое отношение к "приему" всего двумя словами - "Москва" (имея в виду, вероятно, балаганно-попсовый оттенок большинства столичных мероприятий) и еще одним, непечатным.

Алексей Учитель: "Только Виктор чувствовал эту взаимозависимость, эту грань между жизнью и смертью во много раз острее. Мне кажется, он предвидел свою судьбу и готовил себя к ней. Я вообще не могу отделаться от ощущения, что есть в Цое нечто шаманское, потустороннее. Причем это ощущение появилось у меня задолго до трагедии. Еще на "живых" концертах я чувствовал этот гипнотизм. С такой концентрацией мифов и легенд вокруг одного человека я тоже никогда раньше не сталкивался".

     Действительно, после его смерти среди фанатов стало популярным увлечение экстрасенсами, колдунами и космическим разумом. Поклонники Цоя просто стали его причислять к лику святых. На похороны Виктора в его родном Ленинграде пришли, приехали, прилетели - со всех концов Союза! - тысячи парней и девушек с цветами, свечами, его портретами; пришли и ждали Его тело на Богословском кладбище всю ночь, несмотря на милицию и омоновцев, а в Москве на одной из прилегающих к Арбату улиц возникла живая, трагическая в своем бессилии и любви, стена памяти Виктора Цоя.

    Тот же Алексей Учитель, например, говорит: "Возможно, я согласился бы с этим, если бы речь шла только о его фанатах. Но я, например, человек рациональный. С духами не общаюсь и склонности к медитированию не имею. Но уж слишком много вокруг Цоя происходит такого, что не поддается более или менее внятному объяснению. Когда в годовщину его гибели я приехал на кладбище, меня поразило то, что я увидел у могилы. Несколько сотен человек на коленях - в полном безмолвии! Часами!".

   Или эти девочки, которые жили на кладбище. Сначала рядом с могилой поставили палатку. Потом, когда стало очень холодно, добились разрешения жить в кладбищенском туалете. У них не было своей жизни - была только его смерть. Конечно, проще всего сказать: ненормальные. Таких, кстати, рядом с Цоем всегда хватало. Но большинство молодых людей, побывавших у могилы Цоя, никак нельзя назвать сумасшедшими. У них умные, добрые глаза. Их тревожили и тревожат нормальные человеческие проблемы. Нашлась даже так называемая "космическая жена" Цоя - мать двоих детей, симпатичная и совсем не глупая молодая женщина.

     В Москве был создан фонд имени Виктора Цоя. У родителей Виктора корреспонденты решили узнать - ощущают ли от него реальную поддержку. "Фонд помогает нам и морально, и материально. Нам-то, собственно, ничего уже не нужно, но вот Сашеньке... Вите памятник - тоже на деньги фонда. И выставку его картин, которая будет проходить, тоже. А мы, в свою очередь, помогаем тем ребятам, которые живут возле Витиной могилы на Богословском кладбище. Так и живем, поддерживая друг друга...

    "Марианна сказала после смерти Виктора, как она понимает задачу фонда: "Фонд первым делом должен опубликовать или заняться реставрацией всех записей (может быть, даже квартирных концертов). Неважно, - какой от этого будет доход, хотя, естественно, он будет. Витя всенародно любим. Но надо этим заниматься, а мне кажется, все тут не очень бойко идет. "45" лежит у Тропилло, "Начальник Камчатки" - тоже. Оригинал альбома "Это не любовь" вроде бы потерян, но первая копия должна быть у Леши Вишни. И тоже никаких переговоров. Существуют еще и эти жуткие бытовые записи, которые с каждым днем осыпаются". Действительно, торг, как говорится, здесь не уместен...

    Предложения сделать картину о Викторе обрушились на Алексея Учителя практически сразу же после аварии. Автор нашумевшего "Рока" - фильма, представившего миру Цоя, обладал (это все знали) массой материала, не вошедшего в картину. Стало быть, сам Бог ему велел заняться экранизацией жизни рок-звезды. Но Учитель отказался наотрез. Во-первых, очень все это попахивало спекуляцией на имени. А во-вторых: "У Виктора был близкий друг - Рашид Нугманов. Тот самый, что снял "Иглу". Право на фильм о Цое принадлежало ему. Именно поэтому я и предложил Нугманову: все, что у меня есть, - в твоем распоряжении. Но прошло около года, и Рашид признался: "Не могу. Мы с ним были слишком близки...".