Рассказать о Викторе Цое... Для любого биографа - задача сложная. Искать в его
жизненном пути какие-то особые, необычные, знаменательные события, объясняющие
чудесную метаморфозу - превращение обычного питерского пацана в Поэта, -
напрасный труд. Популярность - после нескольких лет мытарств - свалилась на
него, как летний ливень, заполнив его жизнь громом аплодисментов и молниями
юпитеров. Этот ливень, этот непрерывный концерт длился вплоть до нелепой
трагической развязки... Кто он? Откуда пришел? Зачем? И что хотел сказать нам
своими песнями? На эти вопросы еще долго будут искать ответы. Мы же попытаемся
сказать о Цое только то, что требуется сообщить, представляя на суд читателям
тексты его песен... Виктор родился 21 июня 1962 года в Ленинграде, в семье преподавателя
физкультуры Валентины Васильевны Цой и инженера Роберта Максимовича Цоя. Он был
единственным ребенком в семье. Любые родители склонны видеть своих детей в
замечательном свете. И мама Виктора не была исключением. "Я не раз читала,
что смешение далеких кровей часто рождает талантливых людей, - говорила она в
интервью журналу "Студенческий меридиан". - Сын у нас - метис: я -
русская, коренная ленинградка, муж - кореец, родом из Казахстана. У Вити с
детства проявлялись различные художественные на клонности. Он хорошо рисовал,
лепил..." Мама делала все, чтобы развить способности сына. Читала ему
книги из серии ЖЗЛ, поощряла любую тягу к творчеству. В младших классах Виктор
ходил в изостудию, потом - через день - в художественную школу. Музыка, как и рисование,
была одним из его постоянных увлечений. Первую гитару родители подарили ему в
пятом классе. А в восьмом вместе с Максимом Пашковым он уже организовал группу
с экзотическим названием "Палата ј б". После восьмилетки Виктор решил
продолжить художественное образование и поступил в Серовское училище на
оформительское отделение. Шрифты и плакаты были ему в тягость. Гораздо большее
удовлетворение приносило увлечение музыкой. Он продолжал играть вместе с
Максимом Пашковым, но уже на сцене художественного училища. " В Серовке мы
смогли играть так, как нам хотелось, - вспоминает Пашков, - там были
электрические инструменты. Играли на их вечерах, на танцах. В Серовке нашли и
барабанщика - Толика Смирнова, он по тем временам считался одним из лучших. Вообще
мы для нашего возраста играли очень неплохо, поскольку все время занимались
только этим. На вечерах исполняли какие-то классические вещи из DЕЕР РURРLЕ,
ВLАK SAВВАТ, свою музыку. Что-то сочинял я, что-то - вдвоем с Витей..."1
Но тогда о Цое, кроме его близких друзей, никто не знал. В официальных кругах
рок считался полузапретным, и когда Виктора и его товарищей отчисляли из
училища "за неуспеваемость", увлечение роком было "отягчающим
обстоятельством". "Я его не очень-то ругала, - рассказывает мама
Виктора. - "Не хочешь учиться, - говорю, - не надо. Делай, что
умеешь". Витя пошел на завод и в вечернюю школу. Но на заводе пришлось
делать какие-то мелкие детали, замки, что ли, а такой монотонный труд отупляет.
К тому же, помнила по себе, как хотелось, когда росла, читать, рисовать, но
из-за работы была лишена всего этого. Вите тогда исполнилось шестнадцать.
Поэтому я и решила - ничего страшного, если он бросит завод и будет только
читать, учиться, просто заниматься саморазвитием. Потом поняла, что это решение
стало моей самой большой удачей". О воспитании написаны тысячи книг,
защищены сотни диссертаций. И можно было бы пуститься в пространные объяснения
по поводу того, что, мол, свобода выбора собственного пути, предоставленная
Вите родителями, повлияла на то и на это... Но мы анализировать не будем. Ведь
главное, что дала Виктору мать, возможность заниматься любимым делом. А
заниматься рок музыкой в то время означало - искать. Русского рока как такового
еще не было. Это позже зазвучат из всех окон песни "Машины времени",
поднимется "аквариумная" волна, рок пробьет себе дорогу на радио и
телевидение. Но тогда, в середине семидесятых, Цой и его друзья, так же, как
многие другие мальчишки, сделавшие рок- музыку главным делом своей жизни,
настойчиво и трудно искали свой путь. Конечно, ничто не возникает вдруг, на
пустом месте. И, как всякий начинающий музыкант, Цой поначалу пел чужие песни,
копировал... Так же, как и многие его сверстники, увлекался "черным",
тяжелым роком. Они с Максимом Пашковым попытались даже записать магнитофонный
альбом с каким-то мудреным названием - типа "Слонолуние". В то время
Виктору нравился Михаил Боярский. Он ходил на все его концерты, знал весь
репертуар. Цою импонировали его прическа, его черный бод-лон, его стиль. Виктор
даже говорил друзьям: "Это мой цвет, это мой стиль". Притом, что
верхом молодежной моды был тогда стиль панков - цепи, булавки, стриженые головы
с гребешками. "Витя всегда был очень скромен в прическах и проявлениях, -
говорит Максим Пашков. - Даже не то, что скромен, он был гораздо консервативнее
всей остальной компании и в наших "забавах" никогда не шел до конца.
Наверно, это шло от какой- то его внутренней застенчивости. Потом из этого он
выработал ту интеллигентность поведения на сцене, которая так отличала его от
большинства ленинградских рокеров. В нем никогда не было разнузданности".
Это очень меткое наблюдение. О скромности и застенчивости Цоя говорят все, кто
его знал. В общем-то, положительные, эти качества в какой-то степени мешали ему
реализоваться. По многочисленным свидетельствам его друзей и родных, Виктора
нужно было тормошить, одобрять, говорить, что он может сде лать нечто
интересное и значительное. Сначала его ободряла мама, потом друзья, еще позже -
жена - Марианна. Андрей Панов вспоминает, как он с товарищами дружно наседал на
Цоя. Такой, мол, начитанный, наслушанный. Что тебе стоит стихи написать, музыку
сочинить... На одной из вечеринок Цой поддался на уговоры друзей. "Вышел в
коридор, - рассказывает Андрей, - и с натуги чего-то написал, помню даже, была
там фраза о металлоконструкциях... Мы посмотрели - действительно, неплохо
написал. В первый раз. А потом прорвало. Очевидно, если человек с малого
возраста читает, аранжирует, - должно было прорваться..." Но и тогда,
когда "прорвалось", Цой очень смущался, предлагая на суд товарищей
свои творения. Одной из самых знаменитых первых его песен стала "Мои
друзья" ("Мои друзья всегда идут по жизни маршем..."). Чаще
всего они собирались на квартире у Андрея Панова, который жил по соседству с
Цоем у парка Победы.
