Главное
достоинство новых песен "Кино" - сдвиг авторской позиции с
непререкаемого "я" на нервное "мы":
Мы хотели пить, не было воды,
Мы хотели света, не было звезды,
Мы выходили под дождь и пили воду из луж,
Мы хотели песен, не было слов,
Мы хотели спать, не было снов,
Мы носили траур, оркестр играл туш.
Но, с другой стороны, остротой и социальной направленностью текстов Цою и Ко
явно не сравниться с другими фаворитами ЛРК, особенно с Михаилом Борзыкиным,
Константином Кинчевым и Михаилом Науменко. Хотя я и не решился бы отказать
песням "Кино" в честности, как это делают некоторые клубные радикалы,
зачислившие квартет в разряд мажорских групп (на ленинградском сленге это
означает сытую, склонную к коммерческой музыке, уходящую от больных вопросов,
от выраженного социального протеста группу). Цой работает с "открытым
забралом", просто стоит, развернувшись чуть в сторону.
Зато он наиболее адекватно отражает интересы и чаяния совсем юных меломанов.
Потому что естественен, ему нет нужды подстраиваться под них, как это делают
"Алиса" и "Объект насмешек", или сознательно игнорировать
их вкусы, подобно "Аквариуму" и "Зоопарку", представляющим
тридцатилетних.
Тогда в чем же дело? Почему фирма "Мелодия" решила выпустить только
один диск-гигант "Кино"? Отчего не часто балует группу пресса своим
вниманием? Из-за чего игнорирует ребят ТВ и радио? (Кроме восьмимартовского
"Взгляда", не припомню что-то "Кино" на экранах ЦТ).
Тому я вижу две причины. Во-первых, повторю, творчество Цоя органично по самой
своей природе, сориентировано на подростков, а в худсоветах они, ясное дело, не
представлены, и даже очень молодые, прогрессивно настроенные критики некоторые
вещи "Кино" просто-напросто не понимают. А во-вторых, и это основное,
Цой не очень-то контактен. В среде журналистов, пишущих о музыкантах, это
называется "не умеет работать с прессой" (ох, многим это умение
проложило дорожку на обложки журналов и газетные полосы). Он не особенно
любезен с представителями солидных организаций, а от встречи с незнакомым
журналистом вовсе может отказаться.
Это не значит, что Цой не честолюбив. У молодых музыкантов за те годы, пока их
музыка находилась на полулегальном положении, выработалось стойкое недоверие к
любопытствующим. Они часто отказываются от интервью. И даже от съемок в
фильмах. (В "Роке", например, не захотел сниматься Костя Кинчев,
после того как его "подставили" во "Взломщике", который он,
кстати, не пожелал озвучивать...).
Впрочем, Цой снялся в прошлом году у Сергея Соловьева в "Ассе" и у
Алексея Учителя в "Роке", а в начале этого - закончил работу над
главной ролью в ленте под условным названием "Игла"
("Казахфильм").
По-моему, Цой все-таки из тех музыкантов, которым всерьез угрожает перспектива
"звездной болезни". Поэтому-то и не очень ратую за расширенный выпуск
его пластинок и организацию всесоюзных гастролей. Он может, пусть даже завоевав
большую аудиторию, потерять себя. Ведь плохие мальчики с классных "камчаток"
никогда не получают - вдруг! - почетные грамоты от учителей. Отгородившись на
этой своей территории, они независимо хозяйничают на "камчатках". И
придуманную для них резервацию на задних партах некоторые умеют превращать в
обетованную землю.
