А еще у
него были бабушка и тетя. Я их видел разок. Бабушка и тетя работали в столовой.
Обе они по матушкиной линии. Они жили в дальней комнате.Пили они только
портвейн, водку не пили.Цой рассказывал, что они на Новый год купили 15 бутылок
портвейна и выпили. Один раз я сам заглянул к ним в комнату, а там портвейном
весь пол уставлен - и сидят бабушка и тетя. Во люди! Я опять отвлекся. Значит,
Цой сидел у себя, аранжировал максимовские песни. Максима тяжело аранжировать,
потому что он сам себя аранжирует. В аранжировке - это вообще бог! И в
музыкальном плане, наверное, это самый лучший музыкант, которого я в жизни
встречал. У меня тогда только намечался первый состав, а сам я в семьдесят
девятом первый раз взял гитару в руки. И через полгода уже гастролировал.
Конечно, я у Цоя много спрашивал типа аккорды,не аккорды... Как это сделать,
как взять... У Максима с Витей группа была в техническом плане очень сильная. У
нас сейчас таких нет. Ни в рок-клубе, нигде. Потому что люди занимались
музыкой, а не то что там - в рок играли. Когда записывались у меня, мы играли
вместе. Иногда на выступлениях вместе играли, как в Москве, у Троицкого, я
потом расскажу.
У Цоя, кстати, были хорошие склонности к пародированию. Он неплохо пародировал
советских исполнителей - жесты, манеры... Особенно он любил Боярского. И Брюса
Ли, но это уже потом. А с Боярским было заметно очень. Он ходил в театры, знал
весь его репертуар, все его песни.Ему очень нравилась его прическа, его черный
бонлон, его стиль. Цой говорил: "Это мой цвет, это мой стиль". И
действительно, знал и исполнял репертуар Боярского очень неплохо. Впрочем, у
такого человека нетрудно спеть все, что угодно, так что ничего удивительного.
Очевидно, что человек, который жутко много читал и жутко много снимал, должен
был и сам начать писать.
Но у него комплекс был, я говорил. И вот однажды, когда мы толпой писались у
меня, мы на него насели. С Антоном, с Ослом. Он сейчас уехал... Что тебе, мол,
стоит стихи написать, музыку сочинить...Цой все кривлялся, а мы выпили и
наседали, наседали..Мы тогда любили сухое вино в духовке разогревать. Покупали
много сухого и разогревали в духовке. Зачем - не помню.Якобы градусы
добавляются.Причем половина бутылок лопалась, потому что за базаром забывали,
что оно там в духовке греется..
Значит, насели на него и выдавили что-то. Он вышел в коридор и с натуги чего-то
написал, помню даже была там фраза о металлоконструкциях. Наша была накачка,
панковская. Типа - все панки, все против... Мы посмотрели - действительно
неплохо написал. В первый раз. А потом прорвало. Очевидно, если человек с
малого возраста читает, аранжирует, - должно было прорваться. Достоевского
всего прочитал, классику... Я в то время уже был не чтец, завязал с этим лет в
семнадцать или восемнадцать. Сейчас лишь постепенно становлюсь чтецом, но читаю
почему-то техническую литературу. Художественную неинтересно.
А Витя больше читал классику, точно могу сказать. После того случая его
прорвало,как-то раз приходит, играет новую -она есть в первом альбоме:
"Мои друзья всегда идут по жизни маршем...". Это его, если не вторая,
то третья песня вообще. А ее довольно тяжело сделать, настолько все музыкально
накручено. Помню, он говорил: мне, мол,нравится, что мы все у тебя встаем и с
похмелья идем к пивному ларьку, даже зубы не чистивши. Не знаю, в чем здесь
романтика, но очень многие так говорят. Потом еще песню сочинил, потом еще.
Хорошие вещи. Они нигде не записаны. Мне нравилось, я ему подыгрывал. Потом Цой
просто стал репетировать с моим ВИА. Мы записали пластинку по наколке Майка.
Называется "Дураки и гастроли". Она у Троицкого есть. То есть не
пластинка, а альбом группы АВТОМАТИЧЕСКИЕ УДОВЛЕТВОРИТЕЛИ. Там и Майк играл, и
Витя играл, почему-то Майк это отрицает. Там и Рыба играл. Перечислил всех.
Песни все были мои, только одна была - Майка. И одна - Рыбы...
И также с великой наколки Майка поехали мы в Москву. К Троицкому. Майк до этого
уже был там с Гребенщиковым и еще с кем-то. Якобы как панк. И мы зимой
семьдесят девятого, по-моему, поехали туда большой толпой давать концерты. Там
Витя еще спел свою не очень удачную вещь "Вася любит диско, диско и
сосиски". Ну тогда все очень сильно были против диско. Хорошая музыка, как
мне сейчас кажется. А мы там проканали с переделанной вещью Макаревича
"...И первыми отправились ко дну". Ну а Москва - город маленький,
сразу все узнали,схватились за это : новые люди, новая музыка! И мы дали еще
концерт в чьей-то квартире, а потом в каком-то маленьком клубе. В общем,когда
вернулись,оказалось, что и до Питера разговоры дошли.
А потом нас пригласили в ресторан "Бриг" на тридцатилетие Тропилло.
АУ все пришло, и с нами, естественно, Витя, поскольку мы все время вместе
болтались.И, как сейчас мне кажется, была тогда у Гребенщикова мысля АУ ну, что
ли, пригреть - все-таки новые люди, молва такая... А поскольку я вел себя там
отвратительно, о чем очень жалею, и на всю катушку дурака валял, то он, видимо,
поостерегся. Мы там поиграли, а потом Витя спел какие- то свои темы. У него к
этому времени накопилось вещей пять. И Гребенщиков, очевидно, понял - вот кого
надо брать. И правильно, кстати, понял. И с тех пор Витя приходил ко мне все
меньше и меньше, говорил, что все время у БГ находится. И потом, когда уже у
него был первый концерт в рок-клубе, я к нему даже после не подошел,потому что
Вите это уже было не надо и, я думаю, даже претило его понятию. Я это без обиды
говорю. Просто он прошел этот период - и идиотства, и информационной накачки. У
него уже был другой круг знакомых. Я сам прекрасно понимал обстановку, что я, в
принципе, уже не нужен, там трамплин гораздо выше. Но это было потом. А вообще,
пока Витя не стал большим человеком, он был, в общем-то, очень смешной парень.
Тогда мы все находились под влиянием Юфы. Никакие панки здесь вообще ни при
чем- никакие Роттоны, никакие ПИСТОЛЗЫ. Все это Юфины телеги. Юфа был и стался
главным идеологом, а я - типа игрушки для битья. Он такой законспирированный,
как Ленин. Всегда появится в последний момент... Вообще, это очень
заразительный человек. Он может своим психозом заразить кого угодно. Все эти
некрореализмы и прочее. Человек из заграницы не выезжает, ему дали студию на
"Ленфильме", ссуду и все дела. Сейчас снимает полнометражный фильм.
Все эти чепцы, очечки, все эти параллельные кины...
Когда мы начали идиотничать, еще не было никаких панков. Один раз позвонил Юфа
вечером. Говорит: "Ты знаешь, на Западе появилась группа каких-то кретинов
типа нас. Называется СЕКС ПИСТОЛЗ. Сейчас передали одну вещь по "Голосу
Америки".Юфа всегда слушает "голоса". Ну, я говорю: "Как
музыка?" - "Ти- па СЛЭЙДА, - говорит,-только хуже раз в пять". Я
говорю: "Ладно. Чего там внимание обращать?" И повесил трубку.
А потом стали появляться разные плакаты, показали их по телевизору, и мы сразу
завелись. Идиотничаем. То в трусах зимой по улице, то обвешиваемся разными
паяльниками- фигальниками, надеваем одежду не по размеру... Разные глупости. А
как-то показали, что они еще и булавками обвешиваются. Нам понравилось. Мы,
типа, тоже меломаны, давай булавки...Я помню:для полного идиотства кто-то надел
галифе, а у меня были такие здоровые клеши - финские, вельветовые. Я взял их и
ушил внизу очень красиво. Ходил по улицам, и все смеялись. А через три года
смотрю - все в таких ходят, стало модно.
