И все же
хотели ли его родители, чтобы их единственный сын посвятил всю свою жизнь
песням? В интервью Рижской газете "Советская молодежь" в 1989 году он
сам коротко ответил на этот вопрос: "...Сейчас они считают, что я
занимаюсь своим делом. Наверное, они так считали не всегда".
Первая гитара,
которую родители подарили Вите, появилась в 5-м или 6-м классе. Уже в 8-м он
организовал в школе свою группу. Начал пытаться что-то сочинять. Отец Виктора Роберт Максимович вспоминал о тои
времени: "Помню, запрется в ванной, чтобы мы не слышали, и играет. У него
тогда голос "ломался", вот он и стеснялся. Даже нас. И все у матери
спрашивал: "Почему же у меня голос такой высокий, как у девчонки?"
Конечно,
бывали у парня и трудности так называемого подросткового периода. У кого их не
бывало? Тот же Панов вспоминает: "Был такой хороший случай. Родители
уехали на юг, оставили Цою девяносто
рублей из расчета треха в день. А у Цоя
была мечта, как и у всех, - двенадцати струнная гитара. Он побежал и тут же ее
купил. 87 рублей она стоила. А на сдачу, поскольку голодный, у парка Победы
купил беляшей по шестнадцать копеек. И, значит, натощак их навернул. Он очень
долго потом это вспоминал. Говорил, лежал зеленый, один в квартире, блевал,
умирал. До туалета было не дойти. Лежал несколько дней. С тех пор беляшей не
ел".
После восьми
классов, в 1977 году, Витя захотел стать художником и поступил в художественное
училище им. Серова - "Серовку", как его называли, - на
оформительское отделение. Но многое там оказалось для него неинтересным -
газетные шрифты. размеры. Ему было скучно заниматься. В училище, кстати, он
также сразу создал группу. Но ребятам пришлось туго: на втором году учебы
Виктора, как и всех, кто играл в этом ансамбле, отчислили "за
неуспеваемость". Мать Виктора уверена, что это было связано с гонениями в
то время на рокеров, потому что в этой группе были очень способные начинающие
художники, и действительно за неуспеваемость их исключить не могли. Участие в
рок группе, занятие музыкой, "растлевающей" советскую молодежь было
тогда вполне достаточным основанием, чтобы отчислить любого, даже самого
способного учащегося. Кроме рока ребята имели "вызывающий вид". Это
сейчас на занятия ходят в чем попало, а тогда к этому относились очень строго
(даже в Питере). Как рассказывает близко знавший его Андрей Панов: "...все были бездельники. Цоя и других из "Серовки"
выгнали именно по той причине, что они там стали ходить в булавках, а "Серовка" всегда была рассадником
пацифизма. Ну, учителя и педагоги поняли, что это такое, - кто-то подстригся,
кто-то булавку нацепил. За то и выгнали. И песни не те пели.
"На
извечный и любимейший вопрос всех корреспондентов: "С чего началось твое
увлечение музыкой?" - Цой отвечал
обычно так: "Конечно, с гитары. Я не избег общей участи мальчишек моего
возраста, охваченных желанием овладеть столь престижным в те годы инструментом.
Мне было четырнадцать лет, и занимался я тогда в художественном училище, но
постепенно, как ни странно, бесперспективное занятие рок музыкой взяло вверх. Я
бросил свои живописные начинания и стал писать песни. Мечтал собрать музыкантов
и создать группу.
"Тем не
менее, Виктор научился рисовать и понимать искусство. "Какие картины ты
больше всего любишь рисовать?" - спрашивал его корреспондент
ленинградского само издательского музыкального журнала "РИО" в 88-м
году. "Иногда рисую очень реалистические. Я учился рисованию, живописи
десять или одиннадцать лет (имеется в виду, видимо, время учебы в Серовке,
художественном ПТУ и период работы резчиком по дереву), поэтому умею рисовать.
Знаю анатомию, как падает свет и все такое прочее, иногда рисую собирательные
картины, как некая вещь, которая имеет меньше отношения к академическому
искусству", - отвечал Цой.
Кстати, по воспоминаниям Андрея Панова,
Виктор даже пытался одно время стать артистом: "Ему самому (Цою) тогда восемнадцать было. Он еще в
театральный поступал, на кукольное отделение. Ему очень это дело нравилось. Но
не поступил и пошел в краснодеревщики, в ПТУ".
Как
рассказывает Валентина Васильевна, дома его за исключение из Серовки ругали не
слишком сильно. Мать так и сказала Вите: "Не хочешь учиться - не надо.
Делай, что умеешь". Виктор устроился штамповщиком на завод и поступил в
вечернюю школу. На заводе ему пришлось изготавливать мелкие детали замков.
Такой монотонный труд, как известно, отупляет. Тем более это было тяжело для
Виктора, привыкшего к эстетическому восприятию окружающего мира. Это только в
советском кинематографе молодой сильный парень мог получать от такой работы
удовольствие. Вите тогда еще исполнилось только 16, и он еще не стал
по-настоящему взрослым: ему хотелось читать, рисовать и конечно играть на
гитаре, но из-за работы был лишен всего этого. Работа у штамповочного пресса - дело
не шуточное. Кроме монотонности, это еще и постоянный шум: известное дело -
механический цех. К этому нелегко привыкнуть...
Тогда мать и
решила - ничего страшного, если Витя бросит завод и будет только читать,
учиться, заниматься самосовершенствованием. Потом уже Валентина Васильевна
поняла, что это решение стало ее самой большой удачей.
Позже
Валентина Васильевна расскажет: "Как-то опросила его - "Откуда
явилась вдруг вся эта музыка?" -
"А помнишь, мама, - говорит, - ты меня с завода забрала. Тогда все и
началось. Я тебе очень благодарен за это". Он никогда раньше не говорил
мне ничего подобного! Я была тронута, поражена этими словами. Видите, все
твердят, что труд делает человека, а получилось наоборот. Витю
"сделала" свобода и возможность свободно раскрыть себя... Виктор с
детства, так или иначе, получал эстетическое образование, развивал свой вкус.
Когда впервые он попал в Москву, то сразу побежал в Третьяковку. И потом
интересовался искусством и сам всегда рисовал (если позволяло время)". Уже
много позже - в 88-м году на прошедшей в Нью-Йорке выставке современных
ленинградских художников 10 картин принадлежало кисти Виктора Цоя. Значит, свое увлечение рисованием Виктор не бросил и
пронес буквально через всю свою жизнь.
После
вечерней школы Виктор закончил художественное СГПТУ-61 по специальности
"резчик по дереву". Но из-за плохой успеваемости ему даже не выдали
диплом, а лишь справку об окончании училища. Тем не менее, он был талантливым
резчиком, и распределили его на отличное место (как считает мать Виктора), в
реставрационную мастерскую Екатеринского дворца в городе Пушкине, куда и по
блату-то было трудно попасть. (Правда, жена
Виктора, Марианна, вовсе не считала это его место "отличным".)
Виктору было трудно ездить так далеко, за город, и вскоре он реставрацию
бросил. Впервые Виктора показали по телевизору как раз в это время - в
программе "Монитор", как
одаренного резчика по дереву. Он был талантлив и в этой профессии.
